Читать книгу "Голова-жестянка  - Серафима Орлова"

Я подхожу и утыкаюсь неслучайному человеку под мышку. И просто стою, вдыхая запах шерстяного пальто. Думаю, это меня немного успокоит.

– Женя, что-то случилось?

– Что случилось? – спрашивает и Тиль. – Чего-то ты зелёненькая.

Да ничего не случилось, просто не по себе, хотя я обещала, что всё будет нормально. Ещё немножко, и я им отвечу. Сейчас. Сейчас.

– Ты что-то сказать мне хотела? – говорит Карин. Станислав Владимирович Карин, мой учитель, который научил меня всему-всему и ещё немного паять. Я по-прежнему стою, уткнувшись в его пальто, и чувствую вибрацию, которая расходится по его груди, когда он говорит. – Что с тобой? – его рука слегка хлопает меня по плечу. Меня берут за талию сзади, осторожно, как горячую кастрюлю. Это Тиль. Он отрывает меня от Карина и прижимает к себе. Интересно зачем. Тиль не очень чувствительный, чего это он.

Отвернув голову от Тиля, я говорю Карину:

– Недавно одноклассника своего встретила, его зовут Виталий. Но все его зовут, короче, Страшный. Он сказал, что хочет взорвать школу. Можно я его к тебе приведу?

– Ты думаешь, я ему помогу взорвать школу? – Карин смеётся, как всегда, за бородой почти не видно. Только морщинки от глаз разбегаются.

– А что такого, – вмешивается Тиль, – я как-то помню, прихожу к тебе на занятие подмогнуть, а там целый пожар…

– Конечно, если замкнули плюс на минус. И не пожар, а всего провод один сгорел, – обрывает его Карин. – Покурил? Испортил организм? Доволен? Дуй работать, – Карин показывает на дверь велоцентра. – Женя, а ты, может, тоже курить собиралась, а эти разговоры для отвода глаз?

– Пошли, – Тиль пытается уволочь меня от сурового Карина, но я упираюсь.

– Сейчас, мне поговорить надо.

– Ладно, давай скорее только, – Тиль отпускает меня и входит в велоцентр. Дверью хлопнул громко, от души, чуть стёкла не повылетали.

Я стою. Карин сунул руки в карманы пальто, покачивается с носков на пятки. Киря от него эту манеру перенял, я теперь знаю. Киря – сын Карина, приёмный, правда. Оля уже после рождения Кирки с Кариным познакомилась. Такие подробности вряд ли дошли бы до моих ушей когда-то, если бы не Тиль. Он нередко сплетничает, а так бы я не догадалась.

– Можно я к тебе приведу Страшного? Витаса то есть. Ему на самом деле в школе плохо. Я слышала, Оля сказала, что ты вечно собираешь вокруг себя… Ну, странных всяких…

– Неважно, что там говорит Оля по этому поводу, – отвечает Карин, как будто наступая на мои слова, не давая договорить. Он очень быстро догадывается, что именно я скажу, поэтому часто так делает.

– Значит, можно привести?

– Если способности к технике есть, то пусть приходит. Но ты же не за этим меня искала?

Его невозможно обмануть. Я делаю глубокий вдох. Потом выдох. Потом опять вдох. Нет, так не пойдёт, я же не в спортзале на лечебной физкультуре, нет смысла тренировать глубокое дыхание. Надо всё-таки как-нибудь сказать.

– Я чувствую себя не очень, можно домой пойти?

Карин внимательно смотрит на меня и говорит:

– Кажется, причина не в этом.

Глава 1

День сглаза

Сложно поверить, что было время, когда я не знала Карина, и ещё сложнее поверить, что я видела его ещё до того, как мы встретились. Можно сказать, что в тот момент я тонула. Я знаю, у Макса не было такой цели, он просто немного не рассчитал, когда устроил мне головомойку.

Тот день никак не предполагал спасение утопающих: была совсем глубокая зима, в проруби я не купаюсь, в бассейн я не хожу. А на лёд уже потом вылезала. Я выскочила из автобуса, потому что опять укачивает. После сотряса часто так: колет под языком, рот наполняется слюной, а дальше или на свежий воздух срочно, или случится казус. Обойдёмся сегодня без казусов, а то родители узнают и в школу одну не будут отпускать, надоело.

Идти мне пока трудно, до школы никак не меньше четырёх тысяч шагов. Когда я ещё плохо ходила, я так мучилась, что подсчитала их, мы как раз от дальней остановки ходили с мамой к школе, разрабатывали мышцы.

Но лучше четыре тысячи шагов, чем опозориться в автобусе. Пойду по набережной, так приятнее.

И тут, на подступах к школе, меня посещает удача. Хорошо, что я выскочила из автобуса, а то бы так и не столкнулись. А нам как раз надо поговорить.

Приходька. Бредёт по набережной в сторону школы, теребя завязки на шапке. До урока полчаса, торопиться совершенно некуда. Я не зря морально готовилась к этому моменту, так что не стала раздумывать и сразу пошла к нему, так быстро, что даже залезла ногой в сугроб. Подошла и спрашиваю:

– Что, открыл край карты?

Он немножко побледнел, но ответил:

– Сейчас зима.

– И что? – говорю. Действительно, и что, разве туда сложно пробраться зимой? Не намного сложнее.

– Ты меня извини, Жесть, – еле слышно произносит Приходька. – Я бежал. Я так быстро, как мог, бежал. Я сразу всех позвал.

Зря он меня Жестью назвал. Это прозвище у меня недавно, и, в принципе, оно мне нравится, но от Приходьки его слышать неприятно. У меня уже не просто иголки, а прямо потоп во рту – от нервов. Но нужно договорить до конца.

– Бежал? Завидую тебе.

Он совсем замолчал, побледнел. Смотрит искоса, через очки. Есть у меня такая нехорошая привычка: люблю человека додавить, когда он виноват.

– А побеги сейчас, Приходька, – советую я ему. – Побеги, приятно посмотреть будет. И тебе легче станет, и мне.

И он послушался. Но только сначала он меня ударил.

Несерьёзно ударил, скорее пихнул в бок, пуховик спружинил. Я пошатнулась. И он потом действительно почти убежал.

Не убежал, но очень быстро пошёл, пока не скрылся из виду, а я села на скамеечку на набережной, опустила голову и стала плевать между ботинок, чтобы ликвидировать потоп.

Что-то плохо у меня получается проблемы решать. Хотела же поговорить, а вместо этого напугала. В школу мне идти расхотелось, конечно. Сначала в автобусе чуть не укачало, потом Приходька. Короче, у меня моральная травма и ухудшение самочувствия. Вот расхотелось, и всё. Взяла и обнаглела. Так что я вернулась домой.

Пришла я домой, и тут меня что-то торкнуло. Я залезла в кладовку, вынула качельки старые и привесила их к дверному косяку возле входа в кухню. Я в них уже не очень могу качаться, ноги отросли. Это дед так говорит, будто раньше у меня ног вообще не было, а тут появились. Я сидела в качельках, поворачивалась вокруг своей оси то в одну сторону, то в другую, пока веревки позволяли, и немножко скрипела. Я себя представляла висельником. В детстве я видела такой спектакль, там два хитрых брата притворились висельниками, они вот так же на верёвках качались.

Я сидела и скрипела на детсадовских качелях, смотрела на коридор и на входную дверь, и тут в замке повернулся ключ. Для мамы с папой рано, значит, пришёл из школы Макс. Он что, тоже сбежал с уроков? Мы вообще-то в одну смену учимся.